Неточные совпадения
— Простите, что вторгаюсь, — проговорил он и, надув щеки,
выпустил в грудь Самгина сильную струю
воздуха.
Говорил он с паузами, в паузах надувал щеки и, оттопыривая губы, шипел,
выпускал длинную струю
воздуха.
Выпустив в морозный
воздух голубую струю дыма папиросы, Макаров внезапно спросил...
Частный набрал полный рот
воздуха и медленно
выпустил его.
В приемный покой вошли доктор с фельдшером и частный. Доктор был плотный коренастый человек в чесунчевом пиджаке и таких же узких, обтягивавших ему мускулистые ляжки панталонах. Частный был маленький толстяк с шарообразным красным лицом, которое делалось еще круглее от его привычки набирать в щеки
воздух и медленно
выпускать его. Доктор подсел на койку к мертвецу, так же как и фельдшер, потрогал руки, послушал сердце и встал, обдергивая панталоны.
Никто бы не назвал Федю интересным дитятей: он был довольно бледен, но толст, нескладно сложен и неловок, — настоящий мужик, по выражению Глафиры Петровны; бледность скоро бы исчезла с его лица, если б его почаще
выпускали на
воздух.
Полковник шел подле и, поглядывая то себе под ноги, то на наказываемого, втягивал в себя
воздух, раздувая щеки, и медленно
выпускал его через оттопыренную губу.
Ахилла был в агонии и в агонии не столько страшной, как поражающей: он несколько секунд лежал тихо и, набрав в себя
воздуху, вдруг
выпускал его, протяжно издавая звук: «у-у-у-х!», причем всякий раз взмахивал руками и приподнимался, будто от чего-то освобождался, будто что-то скидывал.
Ирландцы пошумели еще некоторое время, потом расступились,
выпустив Падди, который опять вышел вперед и пошел на Матвея, сжав плечи, втянув в них голову, опустивши руки и изгибаясь, как змея. Матвей стоял, глядя с некоторым удивлением на его странные ужимки, и уже опять было приготовился повторить прежний урок, как вдруг ирландец присел; руки Матвея напрасно скользнули в
воздухе, ноги как будто сами поднялись, и он полетел через постель на спину.
Передонов не ходил в гимназию и тоже чего-то ждал. В последние дни он все льнул к Володину. Страшно было
выпустить его с глаз, — не навредил бы. Уже с утра, как только проснется, Передонов с тоскою вспоминал Володина: где-то он теперь? что-то он делает? Иногда Володин мерещился ему: облака плыли по небу, как стадо баранов, и между ними бегал Володин с котелком на голове, с блеющим смехом; в дыме, вылетающем из труб, иногда быстро проносился он же, уродливо кривляясь и прыгая в
воздухе.
Набирал полную грудь
воздуха и медленно
выпускал его в продолжительном, дрожащем вое; и внимательно, зажмурив глаза, прислушивался, как выходит.
— У-ах! — широко вздохнул Сергей Головин и задержал дыхание, точно жалея
выпускать из легких такой свежий и прекрасный
воздух.
Маленький доктор, едва доставая до груди Арбузова, приложил к ней стетоскоп и стал выслушивать. Испуганно глядя доктору в затылок, Арбузов шумно вдыхал
воздух и
выпускал его изо рта, сделав губы трубочкой, чтобы не дышать на ровный глянцевитый пробор докторских волос.
Руки рабочих
выпустили веревки, и они слабо повисли вдоль копра, а рабочие грузно опустились тут же на землю, отирая пот, тяжело вздыхая, поводя спинами, щупая плечи и наполняя
воздух глухим ропотом, похожим на рычание большого раздраженного зверя.
К ночи Бубенчику стало хуже: он лежал в жару и дышал неестественно — наберет в грудь много кислого, спиртного
воздуха и, сложив губы трубкой,
выпускает его тонкой струей, точно желая свистнуть и не имея сил. Часто требовал пить, но, глотнув воды, отрицательно качал головою и, улыбаясь помутившимися глазками, шептал...
На десятки верст протянулась широкая и дрожащая серебряная полоса лунного света; остальное море было черно; до стоявшего на высоте доходил правильный, глухой шум раскатывавшихся по песчаному берегу волн; еще более черные, чем самое море, силуэты судов покачивались на рейде; один огромный пароход («вероятно, английский», — подумал Василий Петрович) поместился в светлой полосе луны и шипел своими парами,
выпуская их клочковатой, тающей в
воздухе струей; с моря несло сырым и соленым
воздухом; Василий Петрович, до сих пор не видавший ничего подобного, с удовольствием смотрел на море, лунный свет, пароходы, корабли и радостно, в первый раз в жизни, вдыхал морской
воздух.
Каждый человек, каждое животное когда дышит, то выбирает из
воздуха кислород и в самом себе смешивает его с веществами своего тела, а
выпускает уже другим газом.
Льдом нельзя греть, а водой и паром можно греть. Водой можно вот как греть: провести в холодный дом воду. Когда вода замерзнет, так лед выносить вон; опять замерзнет, — опять выносить вон. И в доме все будет теплее, и так станет тепло, что вода не станет уж мерзнуть. Отчего это так будет? — Оттого, что как вода замерзнет, так она
выпустит из себя лишнее тепло в
воздух, и до тех пор будет
выпускать, пока
воздух согреется, и вода перестанет мерзнуть.
Отчего это так будет? — Оттого, что как только пар станет водой, он
выпустит из себя лишнее тепло в
воздух.
Охотники
выпускали заряды в
воздух, и чем больше они горячились, тем меньше шансов имели на успех.
Что это за леность мышц и тяжесть ума, которые точно вступили в союз с его врагом Ропшиным и удаляют его ото всего, к чему бы он должен был находиться вблизи и не
выпускать из рук всех нитей дела, которые носились где-то в
воздухе и могли быть каждую минуту схвачены рукой, самою неблагорасположенною к Горданову.
Волчков с сопеньем
выпускает из груди струю
воздуха, вбирает в себя новую порцию и продолжает, понизив голос...
Шли рядом татарки, всё молодые, в низких фиолетовых бархатных шапочках, сверкавших позументами и золотом. Ярче позументов сверкали прелестные глаза на овальных лицах. Как будто из мрачных задних комнат только что
выпустили этих черноглазых девушек и женщин на вольный
воздух, и они упоенно оглядывали залитый солнцем прекрасный мир.
— У-ф!.. —
выпустил он
воздух звонкой нотой.
Написав заглавие, директор
выпустил струю
воздуха и в минуту написал четырнадцать строк. Хорошо вышло, гладко… Он начал вообще о печати и, исписав пол-листа, заговорил о свободе печати… Он потребовал… Протесты, исторические данные, цитаты, изречения, упреки, насмешки так и посыпались из-под его острого пера.
— Уф! — сказал он,
выпуская из легких весь
воздух. — То есть, вот как замучился! Едва сижу! Почти пять суток… день и ночь жил, как на бивуаках! На квартире ни разу не был, можете себе представить! Всё время возился с конкурсом Шипунова и Иванчикова, пришлось работать у Галдеева, в его конторе, при магазине… Не ел, не пил, спал на какой-то скамейке, весь иззябся… Минуты свободной не было, некогда было даже у себя на квартире побывать. Так, Надюша, я и не был дома…
В этот самый день Мариула жалобно просилась из ямы; в ее просьбе было что-то неизъяснимо убедительное. На другой день опять те же просьбы. Она была так смирна, так благоразумна, с таким жаром целовала руки у своего сторожа, что ей нельзя было отказать. Доложили начальству, и ее
выпустили. Товарищ ее, Василий, не отходил от нее. Лишь только почуяла она свежий
воздух и свободу, — прямо на дворцовую площадь. Пришла, осмотрелась… глаза ее остановились на дворце и радостно запрыгали.
Старик начал обстоятельный доклад о произведенных вчера работах и о намеченных на сегодня. Князь внимательно слушал, изредка затягиваясь трубкой и
выпуская изо рта громадные клубы дыма, расстилавшегося в синеве прозрачного утреннего
воздуха.
На ней грубо изображены были несколько густых дерев, посреди которых сидел в гнезде урод необыкновенной величины: он надувался и
выпускал из огромного рта
воздух наподобие снопа лучей.
— Вот и зашел, и выпил! — торжествующе подтвердил он, выходя из трактира и
выпустив струю вонючего
воздуха. Как бы вызывая на бой весь мир, Кукушкин гордо огляделся и, увидев офицера, моментально вытянулся и отдал ему честь.
Представлять резоны князю Трубецкому было невозможно, тем более что и те краткие замечания, которые осмелился представить ему Маркович, уже привели легко возбуждавшуюся натуру губернатора в кипячение. Князь в таких случаях не переносил даже себя самого и нетерпеливо рвался на
воздух. Ему надо было выгуляться и
выпустить из себя неукротимый жар.
Но — вообразите же — все ведь это пошло на мою же голову, ибо в обоих пиликанах по обыске их и аресте ничего попреблагорассмотрительствующегося не оказалося, и пришлось их опять
выпустить. И учинился я аки кляузник и аки дурак для всех ненавистный, и в довершение всего в центре всенесомненнейшего и необычайнейшего — наполнения грамотками всего
воздуха!